Дневник Тринадцатого императора -1 - Страница 30

Окончив Дерптский университет, в 1840 году А.Л. Штиглиц поступил на государственную службу в Министерство финансов России, на должность члена Мануфактурного совета. В 1843 году, после смерти отца, как единственный сын, унаследовал все его огромное состояние, а также и дела его банкирского дома, и занял должность придворного банкира. В 1840-1850 гг. успешно реализовал за границей шесть займов на строительство Санкт-Петербурго-Московской (Николаевской) железной дороги. При его участии во время Крымской войны (1853-1856 гг.) были получены значительные внешние займы.

А. Л. Штиглиц способствовал еще дальнейшему процветанию созданного его отцом банкирского дома. Штиглицы оказали большие услуги русскому правительству прежде всего в организации иностранных займов. С 1820 по 1855 г. царское правительство заключило 13 внешних займов на нарицательный капитал в 346 млн. Самые значительные займы (по 50 млн. р.) были заключены при участии А. Л. Штиглица в период Крымской войны, в 1854 и 1855 гг. Они обошлись русскому правительству в 5.5 %. Французское правительство в этот же период времени заключило внутренний заем на 175 млн. р. (700 млн. франков), и он обошелся ему 4.7 %, или на 0.8 % дешевле.

Однако монопольное положение А. Л. Штиглица на Петербургской бирже вызывало не только зависть его соперников, но и недовольство в Министерстве финансов, где у власти в 1858 г. с назначением министром А. М. Княжевича оказались сторонники преобразований и реформ.

Весной 1859 г. была создана по повелению Александра II специальная комиссия для обсуждения мер по усовершенствованию банковской и денежной системы в России под председательством Ю. А. Гагемейстера и товарища министра внутренних дел Н. А. Милютина, активного участника подготовки крестьянской реформы. В комиссию вошли также А. И. Бутовский, М. X. Рейтерн, В. А. Татаринов, Г. П. Небольсин и Е. И. Ламанский. Кроме того, для участия в работе комиссии был приглашен ректор Киевского университета профессор политической экономии Н. X. Бунге.

А. Л. Штиглиц поддерживал самые дружеские отношения с министром финансов М. X. Рейтерном. Вследствие этой "дружбы" А. Л. Штиглиц продал сестре Рейтерна баронессе Ю. X. Нолькен "по чрезвычайно дешевой цене" имение в Курляндской губернии.

Общая сумма, распределённая по завещанию Штиглица между разными лицами и учреждениями, достигала 100 млн. рублей, не считая недвижимость.

Любопытно отметить, что, будучи человеком, вполне независимым, капиталы которого охотно принимались во всех странах, Штиглиц помещал своё огромное состояние почти исключительно в русских фондах и на скептическое замечание одного финансиста о неосторожности подобного доверия к русским финансам однажды заметил: "Отец мой и я нажили все состояние в России; если она окажется несостоятельной, то и я готов потерять с ней вместе все своё состояние".

Двадцать первая запись в дневнике ЕИВ Николая второго.

Сегодня я объявил выходной. Нет не в империи, а лично для себя. Подъём не в пять, а в восемь, спокойный, без спешки завтрак, словом всё, как и полагается монарху. Выходной был мне нужен, чтобы набраться сил для большого серьёзного разговора с "придворным банкиром Российских императоров Александром Людвиговичем Штиглицем".

Придворный банкир, это его прошлый неофициальный титул, сейчас он просто служащий Государственного банка России, но с его миллионами, лучше иметь его в списке друзей, чем врагов. Это первая мысль. Вторая же более прагматичная, заключается в том, что надо ЕГО, Штиглица деньги заставить работать ещё и для интересов государства Российского.

Как любой банкир, Штиглиц продавал товар, который называется деньги, но с некоторой наценкой, которая называется % по кредиту. Блокнот, показал мне, что этих самых денег, у него накопилось много. Связей у него накопилось ещё больше, чем денег. Даже "мой" Рейтерн, по данным блокнота, у него в долгу.

Как его заставить, часть денег, накопленных, кстати, на государственных займах пустить на благо этого самого государства? Сделать это надо так, что бы господин барон не обиделся и не присоединился к блудовскому кружку. Штиглиц 1814 года рождения, у него жизненный опыт ого, против моих 20 лет, это тоже не маловажно. А почему против 20? Если сложить тот и этот, то, пожалуй, поболее будет, это уже преимущество!

Вот уже Володенька докладывает о прибытии моего гостя.

- Здравствуйте, проходите, пожалуйста, присаживайтесь.

- Здравствуйте, рад вас видеть в добром здравии ваше величество! Я ведь уже и не ждал приглашения, ведь у вас скоро сватовство, поездка не близкая, небось, каждая минута на учёте.

Старый опытный лис, наверное, знает даже больше меня в этом вопросе? Верно, говорят "Шила в мешке не утаишь". Ну что ж, это хорошо. Значит, форму ещё не потерял.

- Да, Александр Людвигович, забот и хлопот хватает, но их количество вещь бесконечная.

- Я вас для более интересного разговора пригласил. Сватовство это процесс известный.

- Слушаю вас со всей внимательностью.

- Как вы думаете, почему восемь лет назад, Британцы и иже с ними нам Крымский конфуз устроили?

Вот так господин Штиглиц, такого вопроса вы не ожидали. А ну ка, что вы мне ответите?

Барон на некоторое время задумался, а потом начал отвечать, загибая пальцы.

- Во первых, их больше было.

- Во-вторых, у нападающих всегда есть преимущество внезапности.

- В-третьих, ружья у Британцев лучше наших были. Опять же пароходы у них в наличии, против наших парусников. Одно слово Европа.

Браво, браво господин барон. Даже здесь вы, не позволяете себе быть искренним. Ладно, будем играть по вашим правилам раз вы уж такой осторожный.